Добираться сюда приходилось сначала на стареньком пригородном автобусе, а потом еще часа два плестись по осенней распутице, костеря на чем свет стоит дождь, раскисшую дорогу и проезжающие мимо машины. Злыдни. Хоть бы один притормозил и предложил подвезти, ведь узнают же. Впрочем, таковы правила.
Наконец-то дошла. Снаружи это выглядело как заколоченный, заброшенный дачный домишко-«курятник» на отшибе, возле самого леса. Оглянулась – с проселка как раз сворачивал дряхленький жигуленок, – мелькнуло в голове «ну, хоть в этот раз не самая последняя появилась» и решительно дернула покосившуюся калитку…
За калиткой ее встретил аккуратно подстриженный газон, двухэтажный особняк красного кирпича, за домом угадывался геометрически правильный сад, разбитый по последней моде ландшафтного дизайна, доносился плеск и визгливые смешки. В воображении мгновенно соткался роскошный бассейн с плещущимися в нем смазливенькими девицами и сидящими вокруг респектабельными мужчинами, которые под коктейли и сигары лениво обсуждают девичьи прелести.
Под летним закатным солнцем мгновенно стало жарко и пришлось поспешно и неловко стаскивать теплую куртку: «Вот ведь гадство, наверняка кто-нибудь заметил». Как назло сзади настырно засигналили. Оказалось, что она стоит прямо на пути въезжающей в ворота машины, которая на глазах превращалась из дешевенькой развалюхи в нечто спортивно-обтекаемое и кричаще-дорогое даже на ее непросвещенный взгляд.
Спортивное авто неспешно прокатилось мимо нее на стоянку, где уже были припаркованы роскошная карета, запряженная четверкой белоснежных лошадей, сани и небольшой самолет. Сидящий за рулем черноглазый щеголь бросил на нее косой взгляд. Щеки самопроизвольно вспыхнули румянцем «Надо же было попасться на глаза именно Армандо» и пришлось в бессчетный раз напоминать себе: «Имидж – ничто». Главное выиграть и тогда и ее дешевенькие джинсы, и потертый рюкзачок, и заляпанные на осенних проселках ботинки будут признаны вершиной стиля.
Сегодня Большая Игра. Сегодня очередной раз у нее есть возможность доказать всем этим надутым индюкам, что она не пустое место. Или наоборот, уйти ни с чем, как случилось в прошлый раз, и в позапрошлый. «Нет, так не пойдет. Надо наконец-то собраться с духом и выкинуть из головы все мысли о поражении, разве не так говорил Учитель?». Тряхнула головой, избавляясь от непрошенных мыслей и на остатках решимости потопала к крыльцу.
В холле было людно. Впрочем далеко не все из присутствующих будут сегодня Играть, большинство пришло только для того, чтобы со вкусом провести вечер в Обществе. Она тоже может приходить сюда просто гостьей, наблюдать за Игрой, ей не откажут, но кем она тогда окажется? Бывшей ученицей, которую терпят только из уважения к заслугам ее учителя. И чем она тогда будет отличаться от тех фантомов, которых Бальтазар наколдовал в бассейне?..
Окинула взглядом собравшихся, выискивая знакомые лица…
Шкафоподобная фигура в сером элегантном костюме… Красное вино, медвежьи шкуры и всесокрушающая ярость берсерка… Бальтазар
Строгая дама в старинной одежде: белая блуза, кипение кружев, пышные юбки… Жемчужно-серая кисея унизанная хрустальными бусинами, рассветный туман над рекой… Вереена
Черные глаза, черные волосы до плеч, мечта всех девушек. Тот самый щеголь, обдавший ее презрением в воротах… Кастаньеты в южной ночи, цыганский табор, Бельтайнский костер и замирание сердца… Армандо… ах! милый мой мачо, и почему более презрения других твое равнодушие ранит меня в самое сердце...
Кожаная куртка с заклепками, небрежный вид, иссиня-черные волосы, лед в глазах… Хай-тек, информационные потоки, бесстрастность машинной логики… Ворон… по всеобщему мнению «молодой да ранний»…
Почтенного вида неприметный старичок… Элегантность лорда в надцатом поколении, запах дорогих сигар и коньяка, спокойная уверенность седеющего льва… Chairman
Кроваво-алые губы, мертвенно-бледное лицо, черный мужской костюм, облик пресытившейся вампирессы… Запах оружейной смазки, пот, тяжелый груз на плечах, непролазные джунгли, гонки на выживание… Лионна
Пожалуй, вот и все сегодняшние Игроки.
Раздался мелодичный звон гонга и присутствующие потянулись в Зал для Игры. Посреди зала стоял огромный круглый стол, затянутый зеленым сукном, в воздухе кружился тонкий аромат плавящегося воска, свечи в огромных канделябрах и светящиеся шары располагались так, чтобы освещать стол и сидящих за ним, оставляя остальное пространство в тени и неопределенности.
– Игроки приглашаются за стол. – прошелестел бесплотный голос.
Сами по себе стискиваются зубы. Судорожный глоток воздуха и шаг вперед, как в омут головой.
Игра началась.
– Ваши ставки, дамы и господа…
Первым начал Игру Бальтазар. На свет появился внушительных размеров кожаный кошель. Бальтазар развязал горловину и небрежным движением выкатил на сукно горку крупных необработанных драгоценных камней. Задумчиво покопался, выбрал один и придвинул ближе к центру. «Кажется, сапфир», – мелькнуло в голове.
Все молчали, но возникло понимание того, что ставка сделана.
Затем, сидящая напротив него Вереена развернула лежащую у нее на плечах шаль. Казалось открылось окно в иной мир, где в нигде висела туманная кисея, расшитая каплями росы. Некоторое время Вереена перебирала складки тумана, задумчиво смотря на Бальтазара. Наконец, видимо, приняла решение, вынула из тумана хрустальную бусину и положила ее рядом с бальтазаровым сапфиром, где та оплыла каплей росы. И снова пришло понимание, что ставка сделана.
Ворон посмотрел на стол, иронично приподняв бровь. Перед ним возник ноутбук. Неуловимым движением Ворон пробежался пальцами по клавиатуре. За его спиной из теней соткались ряды цифр и букв, куски текста, диаграммы и трехмерные графики. Ворон усмехнулся своим мыслям и развернул ноутбук экраном к остальным:
Login: sdkjhvnm
Password: ***********************
значилось на экране. Ворон победно оглядел присутствующих. Лица были бесстрастны, лишь Вереена позволила себе мимолетную одобрительную улыбку.
Следующим вступил в Игру Chairman.
Chairman? Chairman ведь должен замыкать Круг!.. У нее возникло ощущение, что почва уходит из-под ног. Вся та запутанная, но вроде бы стройная и непротиворечивая, система правил Игры, которую ей выдал в свое время Учитель, и которую она оттачивала во время своих предыдущих попыток, рушилась на глазах…
Лихорадочно пытаясь проанализировать, что же она упустила в правилах, она пропустила ставку-ход Chairman’а и очнулась только когда почувствовала, что внимание Игроков перешло на нее.
Как, уже пора, уже ее ход? Отчаянно борясь с желанием облизать вмиг пересохшие губы, она посмотрела на расклад: сапфир Бальтазара, капля росы от Вереены, висящие в воздухе login и password Ворона, замковая башня Chairman’а… Что она может поставить против этого? Что у нее вообще есть? Пара-тройка свитков с простенькими заклинаниями?.. Жезл доставшийся в наследство от Учителя?.. Золотые осенние листья, собранные по дороге?..
Сапфир, капля, пароль доступа, башня… Предметы-символы, такие разные и все же… на мгновение появилось ощущение что еще чуть-чуть и она поймет, что именно их объединяет, поймет наконец спрятанную за всеми этими запутанными правилами истинную суть Игры, которая на самом деле проста как глоток воздуха… но драгоценные мгновения, отпущенные ей на размышления истекли, а понимание так и не пришло.
– Пас, – голос с трудом выдавился сквозь онемевшие губы.
Сейчас она бы не вытерпела, наверное, их презрительных взглядов и поэтому не поднимая глаз, встала, с трудом отодвинула массивный стул и на негнущихся ногах поплелась к выходу.
Уже в дверях ее догнал негромкий гитарный перебор – ставка Армандо. Игра продолжалась своим чередом… уже без нее.
Она стояла возле бассейна и тупо смотрела в воду, завидуя плещущимся в ней фантомам черной завистью. Отчего-то до темноты в глазах хотелось поплавать, но ей не во что было переодеться, а заклинания, позволяющего легко менять облик, как это только что сделал сиганувший в воду Ворон, она не знала. На душе было паршиво, вино, отрекомендованное Chairmanом, как лучшее из подвалов его замка, казалось жуткой кислятиной.
– Зачем отказывать себе в желаниях, красавица? ¬– раздался над ухом мурлыкающий голос, и не успев ничего сообразить она от сильного пинка в спину полетела в воду.
Мокрая до нитки, стоя по пояс в воде, она, наверное, сейчас выглядела ощипанной курицей.
Оглянулась – стоящий возле бортика Армандо иронично отсалютовал ей рюмкой. Сзади раздались чьи-то смешки. Это стало последней каплей. В душе взорвался дьявольский коктейль чувств, в котором тугим комком переплелись ярость, унижение, обида и гордость. Глаза ожгло злыми слезами. Уже не думая о том, насколько неловко и нелепо это выглядит, она вылезла из бассейна, прошлепала мокрыми ботинками по плиткам и с размаху влепила этому возомнившему о себе бог-весть-что щеголю звонкую пощечину…
…и опешила. В то ничтожно малое мгновение, когда ее рука касалась кожи Армандо, она почувствовала…
…жесткий ритм, что не в силах угнаться за бешено колотящимся сердцем… в окружении костров, подчиняясь и повелевая, его выстукивают каблуки по деревянному настилу… каждый удар как прыжок в пропасть… сдерживаемый напор страсти… движения скупы и отточены, как выпады фехтовальщика… и где-то вдалеке, за пределами чувств, гитара ведет свою партию, разрывая душу на части… держать спину!... иначе рвущаяся сквозь тебя огненная стихия высвободится и выжжет весь мир… джига?.. фламенко?.. какая разница… есть только ты и танец… сущность танца…
Еще мгновение они смотрели друг другу в глаза. «Ого, а оказывается глаза у Армандо не черные, а темно-темно синие», подумалось не впопад.
Это родилось в глубине души, очищающей волной прокатилось, смывая накипь унижения и ярости, и против ее воли выплеснулось наружу. Она танцевала…
… солнечное утро, пробивается сквозь молодую, умытую росой зелень, косыми лучами расчерчивая пространство между стволами… плавные, текучие движения… пойманной птицей бьется ветер в бамбуковой флейте и подымает тебя над вершинами гор… руки – крылья…вместе с орлами лениво паришь в восходящем потоке воздуха…
впервые не ища одобрения или осуждения в глазах окружающих…
подчиняясь и повелевая, лететь вслед за несущим ее потоком чувств…
не отдавая себе отчета в том, что ее мокрые джинсы с блузкой сами собой превратились в полупрозрачное, воздушное одеяние, вмиг дорисовавшее ее силуэту призрачные крылья…
каждый шаг как прыжок над пропастью…
не видя, что под ногами у нее уже давно не каменные плиты, ибо взлетев в прыжке-пируэте на бассейном так и осталась в воздухе…
и где-то вдалеке, на пределе слышимости серебряные флейты разбрасывают звуки хрустальными каплями…
не замечая, что за спиной у нее словно сон встают деревья в утреннем тумане, расчерченном солнечными лучами, а строгая геометрия бассейна сменилась плавными линиями маленького, заросшего кувшинками, лесного озера в окружении замшелых валунов…
и тело выгибается парусом, ловя рассветный бриз… сон?.. явь?.. какая разница… есть только ты и танец… сущность танца…
И вдруг, отрезвляющей болью словно раскаленным прутом по оголенным чувствам, – огненная ярость в глазах стоящего на берегу мужчины. Сухой щелчок пальцами и всю рощу охватывает пламя, вмиг взметнувшееся до вершин деревьев…
«Ну и сволочь же ты, Армандо… они же живые: и деревья, и туман, и озеро...»
–Неее-ее-еет! – срывающий голос крик, а душа рванулась в отчаянной попытке обнять и защитить живых, убрать и вытолкнуть огонь куда-нибудь, где он никому не сможет навредить … и… время послушной собакой, этаким огромным добродушным сенбернаром, замирает у ног… и сквозь застывшие языки пламени, утешая, остужая ярость и очищая душу летят крупные хлопья снега…
Она очнулась от своего наваждения на террасе роскошного особняка, в котором проходила Игра. Терраса выходила на бассейн, вокруг которого за столиками и в шезлонгах располагались Игроки и зрители. Вот только ухоженного парка, ранее завершавшего композицию, не было. Сразу за бассейном вставала в лучах рассветного солнца зеленая бамбуковая роща.
Она недоуменно оглянулась, ища взглядом Армандо. Того нигде не было видно. Отсутствовали также Ворон и Бальтазар. И вздрогнула – в стоявшей тишине хрипловатый, прокуренный голос Лионны прозвучал слишком громко:
– Чего только не случалось, но чтобы одним махом «вынести» сразу троих – в первый раз такое вижу. И, ладно Ворон, но Армандо с Бальтазаром – ведь, не «мальчики» же ж… Даа-а… Сильна, мать, сильна…
– Да, уж… и я такого не припомню, – это уже Chairman.
Она почувствовала себя в центре внимания, но во взглядах окружающих не было привычного презрительного сочувствия, в них было… опасение?.. откровенный страх?
Внезапно до нее дошло – это про нее только что говорили Chairman с Лионной, это она «вынесла» за раз сразу троих, намного более сильных и опытных… как «вынесли» два года назад ее Учителя… и она до сих пор не знает кто это сделал… «Вынесла»?.. Убила!.. О боги, всемогущие и милосердные, если вы существуете!..
Чувствуя, как ее неумолимо захлестывает паника, еще раз лихорадочно оглянулась.
В глазах Chairman’а как обычно ничего нельзя было прочесть. Сидящая на подлокотнике его кресла Лиона выглядела… просчитывающей варианты. Чуть поодаль, облокотившись на перила террасы стояла Вереена, в ее глазах читалось… уважение?
Почему-то именно спокойное уважение Вереены стало последней каплей. Второй раз за сегодняшний вечер потеряв контроль над собой, она побежала, пытаясь спастись от самой себя, от осознания своей вины.
Мокрые ветки хлестали по лицу, она мчалась по промозглому осеннему лесу, не разбирая дороги, ломая кусты и кубарем падая в овраги… Перед ослепшими от слез глазами стояли лица тех, кого она убила…
– Ирма, остановись! – хлестнул чей-то властный голос.
От неожиданности она споткнулась, словно налетела на невидимую стену. Это подействовало отрезвляюще. Остановившись и оглядевшись по сторонам, она обнаружила себя стоящей на небольшой круглой поляне, со всех сторон окруженной деревьями, чьи ровные величественные стволы вздымались колоннадой, а кроны терялись в сгустившемся тумане. Мгновением позже пришло осознание того, что она босиком, в одном полупрозрачном летнем платье, а вокруг – сырой и холодный, слегка припорошенный инеем ноябрьский лес. Ее тут же буквально затрясло от холода. Обхватив себя руками и приплясывая на месте, чтобы хоть как-то согреться, она некоторое время вертела головой, пытаясь понять, кто же мог ее окликнуть в этой глухомани. Никого. Похоже, показалось.
Неожиданно туман напротив сгустился в призрачную фигуру, в которой она с изумлением узнала Армандо.
– Замерзла? – участливо спросил призрак.
Зубы стучали так сильно, что она смогла лишь ошарашено кивнуть в ответ. Призрак повел руками и туман вокруг пошел волнами, одна из которых огромной шалью легла ей на плечи, укутав ее до самых пят. Она тут же согрелась и ничего не понимая жалобно спросила:
– Зачем ты это делаешь? Ты пришел мне мстить?… Или тебя не существует, а у меня от холода галлюцинации?
– Почему ты так решила?
– Но, ведь, я же тебя… убила…
– Убила? – призрак от души рассмеялся. – Кто тебе внушил такую глупость?
– Но… Лиона говорила – я вас «вынесла», и Учитель…
– А!.. Вот оно в чем дело… Успокойся, дорогая моя девочка. Ты всего лишь вытолкнула нас с Вороном и Бальтазаром в иную реальность, заблокировав вход обратно. И качественно, кстати, заблокировав – втроем пробить блокировки не можем… Ворон в ярости, но не переживай, я сам с ним разберусь. В конце концов, он сам дурак – незачем было лезть в чужие «разборки».
– Иную реальность?.. – пролопотала совершенно растеряно. Прямо у нее на глазах все то, чему ее учили, с легкостью циркового акробата вставало с ног на голову.
– Не думаешь же ты, что та реальность, в которой ты родилась и живешь, единственная? Реальностей – неисчислимое множество. Кстати, где и как по-твоему проходит Игра?..
– Но Учитель говорил, что это иллюзия…
– Твой учитель… ты только не обижайся, но он – серая посредственность… Я вообще удивляюсь как он попал в Игру.
– Да? А я всегда считала, что меня терпят только из уважения к его прошлым заслугам.
– Ммм.. скорее его терпели из уважения к твоим будущим достижениям… Кстати, ты уверена, что он полагал, что ваша реальность – единственная?
Она кивнула.
– Плохо, очень плохо… – пробормотал Армандо. – Боюсь у меня для тебя печальное известие: твой учитель действительно погиб. Мне очень жаль… Так нелепо получилось. Его ведь никто не собирался убивать.
– А?
– Видишь ли, Бальтазар, Вереена и я видели как он губит твой талант, но ты с таким упорством за него цеплялась, что переманить тебя к себе в Ученики было нереально. Кодекс, знаешь ли… Нам оставалось только изводить тебя насмешками в надежде, что рано или поздно ты… хмм… взбеленишься, ударишь кого-нибудь из нас в полную силу и поймешь, что твой учитель тебя не стоит. Так в итоге и вышло, кстати… Но Бальтазар не умеет ждать. Вот он и вызвал Лемара на дуэль, собираясь всего лишь убрать его с твоей дороги. Кто ж знал, что тот не видит ничего дальше своего носа. Мне и вправду очень жаль…
Она стояла, машинально кутаясь в туманную «шаль», и думала о том, что у нее в голове совершенно пусто, настолько пусто, что пара все еще сохранившихся мыслей может отскакивать от стенок ее черепа наподобие теннисных мячиков. Тихим, едва слышным шепотом:
– Почему я должна тебе верить?.. И как ты здесь оказался, если я по твоим словам заблокировала вам выход из какой-то там реальности?.. – и срываясь на крик. – Откуда мне знать, что ты существуешь не только в моем воображении? Может я с ума сошла, после того как тебя убила!
– Шш-ш-ш… Тише, тише, тише… – туманная фигура шагнула вперед и обняла ее за плечи, провела ладонью по лицу. Там, где призрачная ладонь коснулась кожи, она почувствовала прикосновение влажного воздуха, будто мазнуло моросью. – Я отвечу на все твои вопросы, только давай по очереди, ладно?
– Ладно, – она шмыгнула носом и попыталась тыльной стороной ладони вытереть слезы.
– Итак, первый вопрос. Почему я не твоя галлюцинация? Так?
Она не подымая глаз кивнула.
– А ты сама как думаешь?
Все так же не отрывая взгляда от пожухлой травы, она повела плечами, высвобождаясь
– Не знаю. И потом, если я сумасшедшая, то не буду чувствовать разницу между явью и галлюцинациями …
– Ты всерьез думаешь, что сошла с ума? Посмотри на меня, пожалуйста.
Она подняла глаза. И куда только девался его вечный ироничный прищур? Армандо был предельно серьезен.
– Это так важно, что я думаю?
– Да, очень важно. Важнее чем ты сейчас думаешь. Твоя вера определяет границы твоих возможностей. Поверишь, что Игра это соревнование в иллюзиях – и никогда не сможешь выиграть, поверишь, что привычная тебе реальность – единственная – и погибнешь, когда тебе навяжут иную реальность, поверишь, что сошла с ума и… – призрак Армандо развел руками. – уже никто не сможет тебе помочь…
Армандо помолчал.
– Итак, ты всерьез веришь, что сошла с ума? Мне можешь не отвечать, но будь честна сама с собой.
Она помотала головой.
– Нет, не думаю… Если у меня «крыша» и поехала, то, видимо, уже давно. Еще когда я поверила Учителю насчет Игры и всего такого…
– Отлично, с этим разобрались, – призрак Армандо явно повеселел. – Теперь следующий вопрос. Что-то там про убийство, так?
– Что-то там, – хрипло рассмеялась. – хорошо сказано.
– Ну, во-первых, раз я не твоя галлюцинация, то мое мнение объективно, так? – она машинально кивнула в ответ. – Ну, а я говорю тебе, что жив–здоров, и не вижу причины, зачем мне тебе врать на этот счет. А, во-вторых, вспомни, пожалуйста, отвечая мой удар, ты собиралась меня убивать?
– Нет… я хотела только вытолкнуть огонь… Хотя, наверное, и стоило тебя пристукнуть. Зачем ты сжег мои деревья?!
Армандо поморщился:
– Потом... Поверь моему опыту, для убийства на дуэли необходимо осознанное желание именно убить… Так что, ты просто «вытолкнула» мою стихию и меня заодно с ней.
– Ну, а если вытолкнула, то как ты тут оказался?
– О! Это как раз самый простой вопрос. Во-первых, здесь только моя проекция, а во-вторых, Вереена помогла.
– И поэтому здесь столько тумана?
– Именно! Умница.
– А почему именно ты? Почему не Бальтазар? Почему, не она сама, в конце концов?
Призрачная ладонь вновь коснулась ее лица. Некоторое время Армандо внимательно смотрел ей в глаза, и по его лицу бродила странная мечтательная улыбка. Наконец он проговорил, голосом неожиданно настолько мягким, что в него хотелось зарыться как в пуховое одеяло:
– Потому, что я тебя люблю.
Сердце ухнуло куда-то в пятки. Ее мир снова (и в который раз за сегодняшний длинный-длинный вечер!) совершил головокружительный акробатический кульбит. Армандо, мечта ее сердца, настолько тайная, что она боялась признаться в этом самой себе, ее любит?!.. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но, если это правда, тогда…
– Тогда какого черта ты пытался сжечь мои деревья?!!!! – вырвалось прежде, чем она успела прикусить язык. Она тут же испуганно прижала руку ко рту и посмотрела на него совершенно круглыми глазами.
– А что мне еще оставалось делать?! – взорвался в ответ Армандо. – Ты бросила мне открытый вызов, по всем правилам дуэльного Кодекса, на глазах у всех, должен же я… – он замолчал, внимательно смотря на ее совершенно перепуганное лицо. – Это не было вызовом? – спросил полуутвердительно.
Она смогла только помотать головой в ответ.
– Ты вообще имеешь представление о дуэльном Кодексе?
Она снова отрицательно помотала головой, стараясь сдержать подступающие слезы. Армандо неслышно выматерился сквозь зубы:
– Этот идиот Лемар, он вообще чему-нибудь тебя учил?
– Да, он научил меня нескольким заклинаниям…
– Заклинаниям?!! – он не дал ей договорить. Армандо, казалось, снова впал в ярость, но как она вдруг поняла, этот гнев был направлен не на нее. – Нет, молчи, иначе я за себя не отвечаю…
Он замолчал, потоптался на месте и продолжил совсем другим тоном:
– Прости за деревья… Я думал, что отвечаю на брошенный дуэльный вызов, что защищаю свою честь и статус. Прости дурака. Я не понял, что ты впервые в жизни творила… Так испортить тебе твой первый полет… Прости…
Облегчение оказалось настолько сильным, что вместо ответа она банально разревелась, уткнувшись носом в туманное, но вполне осязаемое плечо. Армандо молча гладил ее по голове, отчего ее рыдания становились все горше. Внезапно он противненько захихикал:
– Так облажаться… Вереена меня точно прибьет, как только доберется.
Она вскинулась, испуганно посмотрев на него.
– В смысле: морально уничтожит. «Армандо, mon cher, и когда уже Вы повзрослеете настолько, что перестанете делать столь непростительные глупости?» – он попытался изобразить сухой, холодный тон строгой гувернантки, получилось плохо, но почему-то ужасно смешно. Рыдания как-то плавно перешли в сдавленное хихиканье.
– Ну вот, так гораздо лучше, – открыто улыбнулся Армандо. – Впрочем, я тебя совсем заболтал. Тебе пора возвращаться, Вереена волнуется. Кстати, если ты все еще в чем-то не уверена, можешь спросить у нее, она тебе все подтвердит…
– Злыдня ты все-таки, – панибратский тон дался на удивление легко, будто бы они были близки уже многие годы. – Развел тут, понимаешь «веришь, не веришь». Я чуть умом не тронулась. Нет, чтобы сразу сказать: «Пойди, спроси у Вереены».
– И ты бы послушалась, пошла и спросила?
– Ммм…
– То-то же, – Армандо назидательно поднял палец. – Ладно, беги. Кстати, я не прощаюсь, захочешь еще поговорить, тебе достаточно лишь развести огонь, милая…
Она сделала несколько неуверенных шагов, остановилась и обернулась. Стоявшая посреди поляны призрачная фигура медленно отвесила ей изящный поклон и растворилась в окружающем тумане.
– Разведи огонь, любовь моя, – донеслось затихающим эхом.
На душе стало легко-легко. Она решительно зашагала по осеннему лесу. Откуда-то она знала, что обогнув слева видневшийся невдалеке малинник, она спустится в овраг и там за поворотом откроется нахоженная тропинка, которая выведет ее прямо к цели. Иначе и быть не может, прочь неуверенность и отчаянье, ведь трое самых могущественных людей готовы ради нее драться на дуэли и совершать несусветные глупости. Она больше не чужая, там, куда стремится ее сердце, в нее верят, за нее волнуются, ее любят и ждут. Весь мир лежит у ее ног.